«Гражданская идентичность и патриотизм как факторы развития российской нации в современном мире». Статья С.В. Килина
Патриотизм и государственная идеология всегда являлись обсуждаемыми явлениями во многих государствах, в том числе и в России. Отношение к ним в различных социальных группах и сегодня продолжает варьироваться от неприятия до безусловной поддержки.
Так, современные процессы глобализации, затрагивающие сегодня, прежде всего сферу материального производства, не особо способствуют прогрессу во всемирно-историческом развитии человечества, сущность которого, как известно пребывает в духовной сфере. Более того, принцип полезности, раскрывающийся в виде потребительской культуры, имеет негативные духовные последствия. Об этом пишут даже сами сторонники процесса глобализации. Так, Ф.Фукуяма замечает: «Подъем религиозного фундаментализма за последние годы в христианской, иудейской и мусульманской традициях широко известен. Некоторые считают, что возрождение религии определенным образом свидетельствует о широком недовольстве обезличиванием и духовной опустошенностью либеральных потребительских обществ». [2]
Изначально патриотизм возникает на обыденно-практическом, эмоционально-чувственном уровнях общественного сознания. По своей сути он является основанием в обеспечении безопасности личности и общества. Ранее территория обитания была естественной природной защитой человека от внешних угроз. Закрепившись в сознании, она приобрела эмоциональный оттенок и сегодня продолжает оставаться ярко выраженным предметом патриотических чувств. В абстрактной форме любви к природе, родному краю, отчему дому патриотизм понимается многими людьми. Однако, это не целостный взгляд на патриотизм, он относится к начальному, позитивному, уровню постижения сущности этого явления.
В дальнейшем, с развитием религиозных, национальных, гражданских отношений, государственности, патриотизм осмысливается в плоскости разумного мышления. Происходит движение от природного к духовному восприятию патриотизма, в эмоционально-художественном абстрактном представлении — от любви к родине малой, к любви к Родине большой, Отчизне. В этом движении можно отметить становление всеобщего логического содержания идеи патриотизма.
Гегелевское понимание патриотизма можно считать одним из наиболее глубоких. Он не вполне соглашается с устоявшимся взглядом, характеризующим патриотизм, как готовность безусловной жертвы во имя Отечества. Вместе с тем, Гегель указывает на приоритетность государственных целей относительно любых других, будь то личность или общество. Государство, при этом, полагается как «внешняя необходимость и их высшая власть». [3] «Под патриотизмом часто понимают лишь готовность к чрезвычайным жертвам и поступкам. Но по существу он представляет собой умонастроение, которое в обычном состоянии и обычных жизненных условиях привыкло знать государство как субстанциональную основу и цель. Это сознание, сохраняющееся в обычной жизни и при всех обстоятельствах, и есть то, что становится основой для готовности к чрезвычайному напряжению». [4] Согласно немецкому мыслителю, патриотизм есть истинная, а не мнимая достоверность, как «результат существующих в государстве учреждений, в котором разумность действительно налична». [5] Таким образом, существующие государственные институты должны быть действительными. Действительным же может быть только то, что реально и то, что в своей реальности обнаруживает свою идеальность, понятие.
Основанием для становления подлинного патриотизма является гражданская идентичность, выраженная в приобретении духовного опыта личного соответствия ценностям народа, общества, государства. Ценности, в свою очередь, образуются в свободной самодеятельности индивидуумов в интересах государства.
На пути к гражданской идентичности патриотическое умонастроение может развиваться по разному – от безусловной поддержки существующего политического режима до его отрицания. В обществе может сформироваться и так называемый «квасной патриотизм» («ура-патриотизм») не несущий в себе созидательного начала и основанный на самолюбовании, излишней гордости, ранимости, стремлении к замкнутости и националистических настроениях.
Здесь будет уместно прояснить понятие «национализм», односторонняя трактовка которого вводит в заблуждение в оценке национального чувства и ограничивает личность в понимании патриотизма в целом.
Термин «национализм» зачастую понимается в резко негативном смысле — как стремление к превосходству одного народа над другим. Действительно, термин многозначен. К примеру, Н.А. Бердяев говорит о том, что патриотизм больше связан любовью к своей нации, а национализм — ненавистью к чужой.
Л. Гринфилд, в этой связи, выделила три типа национализма — индивидуалистический, гражданский и этнический. Современный взгляд представляет понимание национализма также еще в двух смыслах — как гражданский национализм и как этнонационализм. Первый, в свою очередь, приобретает положительную характеристику, как естественное проявление национального духа, исторического самосознания народа, отстаивание его интересов. Второй же, исключая этнически-языковых «инородцев» из нации и делая это, как правило, принудительно, в конечном итоге приводит к культурному геноциду. Стоит сказать, что и гражданский национализм в своем радикально крайнем проявлении может привести к государственной тирании, тоталитаризму, в котором визуально не будет признаков этнографии, но интенсивность искоренения инакомыслия будет не меньше, чем при геноциде. Научным сообществом предложено также деление национализма на «хороший» и «плохой» по географически-типовому признаку, в котором берется за основу французская (гражданственность) и немецкая (народная культура) модель нации.
Для того, чтобы отделить патриотизм от национализма необходимо использовать философский метод, определяющий национализм, как осознание своей связи с нацией, ее интересами и существующими в рамках национальной культуры ценностями. Патриотизм остается именно умонастроением, направленным в большей мере на государство, чем на нацию. Национализм — это уже организованное чувство, имеющее коллективную форму выражения. Патриотизм же вполне может остаться частным эмоциональным напряжением, не находящим себе деятельного применения.
Если «государство составляет с нацией одно целое, то это — большое счастье. Пояснение. Народ связан в одно языком, нравами и обычаями, а также образованием. Но связь эта еще не образует государства. Для государства, правда, весьма важны, кроме того, мораль, религия, благосостояние и богатство всех его граждан. И оно должно заботиться о содействии этим обстоятельствам, однако непосредственную цель государства составляют не они, а право».[6]
Государство есть всеобщее произведение, «шествие Бога по земле», в котором для его граждан выражена их суть, она есть опора всех их действий и одновременно проистекает из их действования. В осознании этого суждения проявляется героизм служения — добродетель, которая жертвует своей индивидуальностью во имя всеобщего, «оно есть лицо, которое отказывается от владения и наслаждения собой и совершает поступки и действительно в пользу существующей власти». [7]
Вместе с тем, как человек в себе есть ребенок и его задача состоит в том, чтобы не оставаться в этом неразвитом виде, а в том, чтобы стать свободным и разумным существом. Так и государство, в неразвитом виде еще не представляет из себя образ своего понятия. Слабость государства в неразвитом виде — обособление отдельных общественных групп, их замыкание в себе, вместо созидательного служения государству. В индивидуальности и обособлении народный дух гибнет. Это патологическое развитие происходит сначала в обесценивании героических подвигов в пользу всеобщего. «Героизм безмолвного служения превращается в героизм лести». В этой лести государство не находит прочно опоры и начинает колебаться между различными мнениями относительно общего блага. Тем самым, не развиваясь в правительство, как поистине выразитель всеобщей воли, действительной государственной власти.
«Государство не может полагаться только на умонастроение, так как последнее точно также может быть своекорыстным и может противоречить интересам государства. На этом пути государство превращается в машину, в систему внешних зависимостей. Но с другой стороны, оно и не может не считаться с на-строением граждан». [8]
Свет истины открывается в идейном слове, отражающем национальный дух и волю государства. Это слово, обличенное в язык, приобретает наличное бытие и самосознание. По словам И.А. Ильина «Сама идея Родины предполагает в человеке начало духовности, отражающей особенности людей разных национальностей».
Можно сказать, что патриотизм представляет собой национальную соли-дарность, для которой вообще нет необходимости в чрезвычайных решениях. Ведь патриот, по сути, солидарен с национальным суверенитетом.
Вместе с тем, эта солидарность также предполагает и требует волевых решений, поскольку они мобилизуют также и непатриотические слои общества, подчиняют их идее национального суверенитета, а также организуют патриотическое чувство в противодействии угрозе суверенитета.
Возникает справедливый вопрос, ставший краеугольным камнем в отношении к термину «идеология», есть ли реальная возможность безошибочного выбора той идеи, которая приведет личность, семью и общество к истинному понятию государства, в своем духе выражающим всеобщий национальный дух.
В опоре на формы и моменты сознания, образующие всеобщий дух это возможно. К таким формам можно отнести искусство, религию и философию.
Государство в своем развитии стремится воплотить народный дух, который первоначально постигается через религию: «Народ, в культе художественной религии приближающийся к своему богу, есть нравственный народ, который знает свое государство и действия его как собственную волю и свое осуществление. Этот дух…их всеобщая сущность и повелительная сила». [9]
Национальная идеология должна опираться на культуру, основой которой является язык, произведения искусства, художественную литературу. Язык есть сущее для других сознание, в художественном произведении он выражает всеобщее сознание нации. Чистота и возвышенный слог языка — есть нравственное состояние народа. Язык является одним из главных, если не главным инструментом национального и государственного развития, индивидуального самоопределения.
Сегодня можно определенно сказать, что Россия — сильное государство, объединившее весь свой тысячелетний духовно-исторический опыт. Мы по сути великое, всемирно-историческое государство, но пока в должной мере себя еще не реализовавшее. Наша страна создает всемирную историю, она является фактором глобализационных процессов.
Вместе с тем, это великое государство нужно привести в соответствие со своим понятием, как великого — в религиозных, нравственных, правовых опытах бытия, в своих ценностях. По сути, Россия в должной мере еще не реализовала свою роль, не достигла всеобщности внутри себя самой, в своем внутреннем развитии.
Гражданская идентичность, государственная идеология, как направляющий и управляющий ориентир, должны способствовать этому развитию. Но мы не должны быть народным духом «поучающим» развитые нации. Нам нужна внутренняя работа, цель которой — действительность существующих государственных институтов, права, закона. Удостоверяясь в их реальности, в том что духовная сущность народа действительно реализуется, происходит пробуждение народа к духовной деятельности. Это и есть консолидация во имя всеобщих интересов.
Библиографические ссылки
1. Г.В.Ф. Гегель Система наук ч. 1. Феноменология духа. СПб., 1999.-444с.-перевод Г. Шпета. репринт 4 тома 1959г.- 39 с.
2. Фукуяма Ф. Конец истории? // США. Экономика. Политика. Идеология. 1990, №5, 50 c.
3. Г.В.Ф. Гегель. Философия права. М., 1990, 287 с.
4. Г.В.Ф. Гегель. Философия права. М., 1990, 292 с.
5. Г.В.Ф. Гегель. Философия права. М., 1990, 292 с.
6. Г.В.Ф. Гегель. Работы разных лет т. 2. М., 1971, 50 с.
7. Г.В.Ф. Гегель Система наук ч. 1. Феноменология духа. СПб., 1999.-444с.-перевод Г. Шпета. репринт 4 тома 1959г.- 271 с.
8. Г.В.Ф. Гегель. Работы разных лет т. 2. М., 1971, 69 с.
9. Г.В.Ф. Гегель Система наук ч. 1. Феноменология духа. СПб., 1999.-444с.-перевод Г. Шпета. репринт 4 тома 1959г.- 384 с.